Есть водители, которых ни штрафом, ни опасностью лишения прав наставить на путь настоящий нереально. Для таких закон предугадывает самую строгую меру наказания – арест. Только может ли он поправить злобного нарушителя? Рабочий денек за решеткой провел Сергей Смирнов. Фото Александра Батыру.
Желаю В Кутузку!
Главный редактор отнесся к моей затее скептически: один денек в «казенном доме» – не срок. Чтоб написать ярко и правдиво, необходимо реально отбыть 15 суток! Вот Достоевский посидел в остроге – и родились бессмертные «Записки из Мертвого дома»… Признаться, я и сам пошел бы на таковой опыт, но возражали руководители ГУВД Москвы: «За что? – молвят. – Нет легитимных оснований». Выход на теоретическом уровне был, но по своей воле пойти на правонарушение, за которое сажают за решетку, не тянуло. Для этого нужно, скажем, чтоб поначалу за что-то меня лишили водительского удостоверения, потом напиться, сесть за руль, а когда изловят, отрешиться от мед освидетельствования. Либо со всей дурачься врезаться в трамвай и смыться с места ДТП... Короче, простите, главред, но пришлось согласиться на предложение городского УВД посетить арестантский дом с краткосрочным визитом. На один денек.
«Деточка! А вам не кажется, что ваше место около параши?»
Но ярчайших воспоминаний хватило.
«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!»
Конкретно эту фразу почему-либо ждал услышать, когда мы с фотокором, не обнаружив звонка, постучали кулаком в металлическую дверь спецприемника, что в глубине квартала на Симферопольском бульваре.
– Документы! – строго востребовал милиционер. Сверился со своими бумагами, что-то записал в журнальчике и только тогда пропустил вовнутрь. Когда за нами захлопнулась томная дверь, на душу легла тревога...
В Москве действует всего два спецприемника для «лиц, арестованных в административном порядке». Конкретно так, трудно и замысловато, но по формулировке закона именуют местных сидельцев – чтоб не появлялось аналогий с обыкновенными кутузками. По сопоставлению с реальными местами заключения, в спецприемниках реальный рай: и кормежка более-менее, и камеры просторные, и медобслуживание круглосуточное. Камеры не пустуют: только за 10 месяцев 2009 года в «нашем» спецприемнике «отдохнули» 1666 человек. Из их по «водительским» статьям – 841. За оставление места ДТП – 103 человека, других застукали за рулем в нетрезвом состоянии и без прав (или «бесправные» граждане отказались от поездки к доктору на освидетельствование). Видимо, ужесточение наказаний за пьянку все-же сыграло свою роль: количество арестантов из числа водителей сократилось, 2-ух спецприемников большому мегаполису полностью хватает.
«К Стенке, РУКИ ЗА СПИНУ!»
Такие команды тут не звучат. И вообщем ничего такового грозноунизительного, что лицезрел в кино, здесь не практикуется. Мое пребывание в спецприемнике началось с дизайна документов. ПаПодвеска, постановление судьи об аресте в порядке? Будем считать, что так. Нелегальных вещей нет? Нет, добросовестное слово! Проверили – так и есть. И даже очки мне оставили, поверив на слово, что я буду их использовать только по прямому предназначению. Последующий шаг – посещение доктора. Медосмотр перед помещением в камеру проходят все новенькие без исключения. Я был морально готов к подробному осмотру (и досмотру), но, как выяснилось, данные о заболеваниях заносятся в карту арестованного с его слов.
Рад, что суровых болезней нет, но камеру хотелось бы отдельную
– А если арестованный мучается суровым недугом и скроет это?
– Если он сам не произнесет о заболевании и при зрительном осмотре его нереально установить, то так и пойдет в камеру, – ответила доктор.
Ничего для себя! Что-то мне таковой подход совершенно не нравится. А если мой сосед по камере скроет, что у него туберкулез?
Милиционер повел по лестнице вниз – в камеру. Лязг открывающегося замка действует на нервишки и принуждает вздрогнуть. Как бы вокруг чисто, конвоир со мной обращается обходительно, и все-же обстановка гнетущая. Заходить в камеру уже не охото совершенно. Ведь знаю, что все это не по-настоящему, понарошку, а все равно не по для себя.
Посиживать на таких кроватях неловко, спать тоже. А если еще сосед по камере храпит...
Камера оказалась довольно большой и светлой комнатой, но очень казенной. Восемь стальных кроватей, тумбочки… Помнится, приблизительно такие кровати стояли у нас в пионерском лагере. Из спинок мы выламывали железные прутья-трубочки, чтоб плеваться пластилином. Но здесь прутков нет – требования безопасности... Так, а это что такое? Именитая «параша» в углу – отхожее место без какой-нибудь загородки. Да, это никак не те комфортные двухместные камеры, которые демонстрируют в зарубежных фильмах! А сколько поколений арестантов спало на этих кроватях? Я только присел – здесь же провалился практически до пола... Но уже час денька – зовут на обед!
«А в кутузке на данный момент ужин... Макароны дают!» Дежурство на кухне – дело добровольческое.
НАРЯД НА КУХНЮ
Прибавить в весе здесь точно не получится! На питание 1-го нарушителя в денек бюджет выделяет 81 рубль. Нас, арестантов, побаловали щами на 1-ое, кашей с мясной подливкой на 2-ое. И каждому стакан компота. Выдали «пайку» и мне. Не ресторан, но в целом полностью съедобно. Правда, порция маловата. Потому все сидельцы «догоняются» хлебом – его можно взять вволю. А еще, растолковали мои сокамерники, помогают передачи от родных. Но получить такую можно только раз за всегда ареста. Перечень товаров и их количество ограничены серьезными милицейскими правилами. Один из «коллег по несчастью» посетовал, что посылка от супруги так и не дошла…
Узники с наслаждением навязываются дежурить на кухне. Мыть посуду, может, и не очень приятно, но хоть какое-то обилие в невеселых буднях. По закону никто не может вынудить их работать, и нет уже издавна нарядов ни на мясокомбинат, ни даже на стройку. Хочешь работать на местности – пожалуйста, только подпиши бумагу, что делаешь это по хорошей воле. Желающих много, а на кухне можно к тому же подхарчиться.
НЕБО В Клетку
После обеда разрешили походить по улице. Правда, «улица» – это звучно сказано: огороженный высочайшим забором двор с натянутой со всех боков колющейся проволокой. Подходящее местечко, чтоб поразмышлять о смысле жизни. По расписанию на данный момент свободное время (если это слово здесь применимо): можно почитать книжки и полистать журнальчики, которые передали с воли. Тут есть своя библиотека – пара потрепанных книжек без обложек и несколько журналов с кроссвордами. Разгаданными, естественно.
Многие от бездельничания с радостью соглашаются на всякую работу. Тем паче на свежайшем воздухе.
Состояние непривычное – делать совершено нечего!.. Еще через два часа начинаю чувствовать сумасшедшее желание сбежать. Мне не жутко – тошно. Казенно-принудительная обстановка, проваленная лежанка, решетки, Различное в форме. И вообщем, безвкусность, непотребность прозябания – все так очень давит на мозги и нервишки, что я готов тотчас закончить опыт и бежать вон. Недавняя готовность провести здесь две недели улетучилась! Прав был главный редактор – не выдержал я тесты, не могу просидеть в спецприемнике и денька... Вобщем, есть любители схожей экзотики. К примеру, одна дама с завидным всепостоянством садится за руль подшофе, хотя издавна лишена прав. Сотрудники ДПС ее исправно задерживают, а мировой арбитр посылает в спецприемник. Она честно отбывает срок (дамы в том же здании, но у их отдельный этаж и свой вход) – и опять за руль!.. Но большая часть постояльцев спец-приемника пребывание тут не веселит. Не знаю, какие выводы каждый себе сделал, но фотографироваться для нашего журнальчика сокамерники все как один наотрез отказались.
…Когда мы опять оказались на столичной улице и за нами захлопнулась дверь спецприемника, мы с фотографом вздохнули полной грудью. Как все тут отлично и прекрасно! А ведь «до отсидки» мы этого не замечали…
В руках у меня справка об освобождении: такую должны выдать при расставании всем, кто посетит схожее заведение. Она пригодится, чтоб, например, вас не уволили за принужденный прогул (ой и обрадуется начальник, когда увидит такую справку!) либо супруга напрасно не ревновала.
Но лучше не попадать в места, где такие квитанции выписывают. Зарекаться, учит пословица, нельзя, но, поверьте, о красотах арестантской жизни, если даже невтерпеж, лучше узнавать из литературы. Такого же Достоевского перечитать.